поддержка
проекта:
разместите на своей странице нашу кнопку!И мы
разместим на нашей странице Вашу кнопку или ссылку. Заявку прислать на
e-mail
код нашей кнопки на главной странице:
Суд
Еще не успели в городе затушить все пожары и еще не были
извлечены из-под обломков зданий все трупы, как население Галифакса
потребовало у губернатора выдать им виновников катастрофы.
13 декабря 1917 г. в уцелевшем здании городского суда началось
расследование причин катастрофы. Председателем судебной комиссии
назначили Артура Драйздейла - верховного судью Канады.
В комиссию вошли представители Британского адмиралтейства, капитаны
кораблей, известные в городе инженеры и юристы.
Суду ясно, что причиной катастрофы явилось столкновение пароходов в
проливе Тэ-Нарроус. Вначале допросили капитана взорвавшегося парохода.
Напомним, что команда Монблана высадилась в одной миле от горевшего
судна на побережье Дартмута и залегла в лесу.
Весь экипаж Монблана спасся, кроме одного матроса, который в момент
взрыва получил смертельное ранение осколком в спину.
При допросе капитан Ле Медэк детально охарактеризовал погрузку
взрывчатки в Нью-Йорке, объяснил причины прибытия в Галифакс и рассказал
об инструкциях, которые он получил накануне перед входом в бухту. Он
доложил суду, какие он давал гудки и какие делал маневры, потом
рассказал, при каких обстоятельствах суда столкнулись (они совпадают с
теми, которые нами изложены выше).
С норвежской стороны показания давал старший штурман (капитан и лоцман
Имо были убиты при взрыве). Согласно норвежской версии, Имо входил в
пролив со скоростью не более 5 узлов и отошел влево от оси фарватера,
чтобы разойтись с американским грузовым пароходом, который шел им
навстречу. Норвежские моряки заявили, что Монблана сам подставил свой
борт под форштевень "Имо".
На второй день допроса капитан Ле Медэк повторил свои показания, а
лоцман Маккей под присягой полностью подтвердил все, что заявил Ле Медэк.
После того как лоцман закончил рассказ о столкновении, Ле Медэку задали
вопрос: Что произошло потом? Капитан ответил: Когда я увидел пламя и
дым, я посчитал, что судно взлетит на воздух немедленно. Невозможно было
что-либо предпринять, чтобы погасить пожар, и, чтобы зря не рисковать
жизнью сорока человек, я отдал команду покинуть судно.
Защитник Имо шел на всяческие ухищрения, чтобы сбить с толку французов,
доказать их вину и отстоять норвежцев.
У Ле Медэка не было почти никаких шансов выиграть дело по той причине,
что он был капитаном французского судна, а в то время в Канаде очень не
любили французов. Это объясняется одним политическим конфликтом в самом
начале войны. Многие канадские французы, особенно из провинции Квебек,
не хотели воевать на стороне Англии. В провинции Квебек по этому поводу
были даже волнения. Слова французский канадец в те дни звучали как
изменник.
Для жителей Галифакса было более чем достаточно, что судно, погубившее
их город, носило трехцветный флаг...
Французского капитана пытались сбить с толку, запутать в его же
показаниях о сигналах, которые давал Монблан. Но Ле Медэк оставался
спокойным. Газета Галифакс Геральд отмечала: ...на все вопросы судей он
давал прямые ответы, его глаза все время смотрели в глаза спрашивающего.
- Ваше судно несло на мачте красный флаг или какой-то другой сигнал,
обозначавший, что оно имеет на борту взрывоопасный груз?
- Нет сэр.
- Почему нет?
- Потому что красный флаг согласно Международным правилам означает, что
на судно грузят взрывчатку и что оно находится в процессе погрузки или
выгрузки опасного груза. Нигде в Правилах не сказано, что флаг должен
быть поднят, когда судно на ходу, и я полагал тогда, что особенно во
время войны было бы предпочтительным, чтобы никто не знал о моем грузе.
Версия норвежцев сводилась к следующему. Прежде чем Имо мог вернуться на
свою сторону фарватера, впереди показался буксир Стелла Мариек с
баржами. Он резал им нос, и, таким образом, они продолжали движение близ
берега Дартмута. Когда "Имо" дал один короткий гудок, "Монблана вовсе не
находился близ берега Дартмута, а был на оси фарватера и резал нос "Имо",
который, находясь на траверзе Стелла Марис" против пирса № 9, дал три
гудка и пустил машину на задний ход.
В это время расстояние между судами составляло половину - три четверти
мили. С машиной, работающей на задний ход, Имо носом повернул вправо, в
сторону Галифакса, и с этого времени до столкновения его нос даже не
поворачивался в сторону Дартмута.
Перед столкновением норвежское судно не двигалось. Потом последовал один
гудок Монблана. Имо ответил одним гудком, так как его нос валился
вправо.
К этому моменту Монблан намного вылез на середину фарватера, но, тем не
менее, суда все же могли разойтись левыми бортами.
Потом французское судно дало два гудка и повалилось влево, подставив
свой борт под форштевень Имо, который немедля дал три гудка и
среверсировал машину, но было уже поздно.
Суд проходил в обстановке шпиономании. В каждом действии и маневре
французских и норвежских моряков судьи пытались найти злой умысел.
Лоцмана Маккея пытались чуть ли не силой заставить отречься от
показаний. Была сделана попытка уличить его в пьянстве. Но местный шериф
отрицал это, а председатель лоцманской ассоциации Канады заявил, что
Фрэнсис Маккей является одним из лучших лоцманов ассоциации.
По поводу красного флага на мачте Монблана мнения судей разошлись.
Большинство считало, что в условиях военного времени этот флаг был бы
равносилен самоубийству: дать знать немецким агентам о грузе.
Через несколько дней следствия выяснилось, что Имо вообще не имел
официального разрешения на выход в море. Капитан судна мог получить его
только у капитана третьего ранга Фредерика Виятта, который отвечал за
движение судов на внутреннем рейде. И вообще Виятт считал, что никакой
опасности столкновения судов в проливе Тэ-Нарроус никогда не отмечалось.
На суде он обосновывал свое мнение тем фактом, что в этом проливе
неоднократно расходились лайнеры Олимпик и Мавритания.
4 февраля 1918 г. верховный судья Канады Драйздейл объявил решение суда.
В тринадцати пространных пунктах вся вина была свалена на капитана
Монблана и его лоцмана. В постановлении говорилось, что они нарушили
Правила предупреждения столкновения судов в море. Суд требовал
уголовного наказания лоцмана, рекомендовал французским властям лишить
капитана Ле Медэка судоводительских прав и судить его по законам его
страны.
Ле Медэк, Маккей и капитан третьего ранга Виятт, которого обвинили в
том, что он поздно предупредил жителей города о возможном взрыве, были
арестованы.
Удивительно, что никому из судей не пришла в голову мысль обвинить в
галифакской катастрофе Британское адмиралтейство, которое фактически
приказало судну, набитому взрывчаткой, войти в пролив, проходящий через
город, и бросить якорь в бухте Бедфорд, где оно должно было ждать
формирования конвоя. Бросается в глаза парадоксальный факт: судно, уже
принявшее груз (причем огромную партию взрывчатых веществ), заставили
следовать в залив, забитый судами. Почему-то никому не пришло в голову
отдать приказ ожидать конвоя на внешнем рейде Галифакса под охраной
канонерских лодок. Если бы даже Монблан получил в борт торпеду немецкой
подводной лодки, то город не пострадал бы. Однако об этом на суде не
было сказано ни слова.
В марте 1918 г. дело снова слушалось в Верховном суде Канады. Синдикат
капитанов дальнего плавания Франции подал прошение морскому министру
страны о защите капитана Ле Медэка. Через год он и лоцман Маккей были
освобождены и обоим вернули судоводительские права.
Позже международный суд, разбиравший иски двух судоходных компаний,
решил, что в столкновении виновны оба судна в равной степени,
В начале 1918 г. злополучный пароход Имо был снят с мели и отбуксирован
в Нью-Йорк на ремонт. Потом его переименовали в Гивернорен. В 1921 г. во
время рейса из Норвегии в Антарктику он выскочил на камни и погиб.
Капитан Ле Медэк служил в фирме Компании женераль трансатлантик до 1922
г. В 1931 г. французское правительство, как бы подчеркивая невиновность
своего флага в столкновении Монблана и Имо, в связи с уходом на пенсию
наградило бывшего капитана парохода, погубившего город, орденом
Почетного Легиона.