поддержка
проекта:
разместите на своей странице нашу кнопку!И мы
разместим на нашей странице Вашу кнопку или ссылку. Заявку прислать на
e-mail
код нашей кнопки на главной странице:
Странная смерть капитана Уилмотта
Вечер 7 сентября 1934 г., Морро Касл заканчивает 174-й
рейс Гавана - Нью-Йорк. Через 5 часов его вахтенный штурман на траверзе
плавучего маяка Амброз ляжет на новый курс и, пробившись сквозь
пароходную толчею на Ист-Ривер, подаст швартовы на пирсе № 13 компании
Уорд лайн. Таможенный досмотр, традиционное объявление по судовой
трансляции - Допейте или оставьте в ваших каютах ром - и толпа
осоловелых пассажиров снова окунется во чрево Города желтого дьявола.
Никто не знает, о чем думал капитан Уилмотт, подставив свое загорелое
лицо ветру, стоя на правом крыле ходового мостика. Может быть, он думал
о жене и детях, которых через 5 часов увидит на пирсе. Сейчас Уилмотта
ждали пассажиры. Они уже давно собрались в салоне, предвкушая начало
капитанского банкета в честь окончания веселого плавания. Такова была
традиция фирмы Уорд лайн.
Снизу на ходовой мостик доносились музыка, пение и смех обитателей
люксов и первого класса, собравшихся в салоне палубы А. Уилмотт знал,
что ровно в 7 часов пассажирский помощник объявит начало праздника, над
столиками взлетят разноцветные шары, змеями взовьются ленты серпантина.
Но Уилмотт не оказал чести пассажирам своим присутствием в салоне за
капитанским столом.
- Вахтенный! Пусть на банкете объявят, что капитан себя неважно
чувствует и приносит свои искренние извинения. Ужин подать в каюту.
Позвоните мне, когда будем на траверзе Скотланда, - это были последние
слова Роберта Уилмотта. Через час судовой врач Де Витт Ван Зейл
констатировал его смерть. Капитан был найден полураздетым в ванне. Его
форменная тужурка валялась на ковре. Судороги свели его посиневшее лицо,
голова беспомощно свисала на грудь.
- Капитан мертв. Явные признаки отравления каким-то сильным ядом, -
сказал врач, захлопывая свой докторский чемодан.
- Он ужинал, но посуды в каюте нет, - заявил стюард, который обслуживал
капитана. - Примерно час назад я принес сюда поднос с его ужином, но не
успел убрать его. Из наших сюда никто, кроме меня, не смеет заходить.
Известие о смерти капитана разнеслось по кораблю. Смолкла музыка,
исчезли смех и улыбки на лицах. Банкет отменили, и пассажиры,
разговаривая вполголоса, стали расходиться по своим каютам. Нет, нельзя
сказать, что эта смерть выбила из колеи пассажиров. Для большинства из
них, которые и не знали в лицо Уилмотта, это известие просто было
неприятным.
- Никто не вечен на этом грешном свете, - рассуждали они. - Это может
случиться с каждым из нас. Выпьем за помин капитанской души в каюте.
И люди продолжали пить в каютах. Они знали, что наутро в силу вступит
сухой закон.
Согласно существующим морским правилам в должность капитана заступил
старший помощник. Это был Уильям Уормс - опытный и бывалый моряк.
Первое, что он сделал, - отдал последнюю дань уважения своему капитану -
приказал вахтенному штурману приспустить кормовой флаг. Затем, дав
радиограмму владельцам судна в Нью-Йорк, вступил в свои новые
обязанности.
Наступила ночь. Снизу, из чрева плавучего города на мостик доносились
гул паровых турбин и вой электромоторов. Несмотря на траур, в салонах и
барах лайнера оставались посетители. В основном это были закоренелые
пьяницы. Стюардам приходилось буквально разносить их на руках по каютам.
Уормс решил оставаться на мостике до прихода судна в порт. Он знал, что
в полученном по радио прогнозе погоды Морро Касл войдет близ маяка
Скотланд в полосу 8-балльного шторма, встретит со стороны материка
два-три сильных шквала. Но это его не беспокоило: он хорошо изучил
прекрасные мореходные качества лайнера и считал, что ему будет труднее
втиснуться в узкую, забитую судами Ист-Ривер и ошвартовать корабль к
пирсу, чем выдержать шторм, даже сильный. Но нового капитана и это
обстоятельство не должно было волновать: за 37 лет, проведенных в море,
он занимал все должности - от юнги до капитана. К тому же он имел диплом
лоцмана Нью-йоркской гавани.
Морро Касл, разрезая кованым форштевнем волны, окутанный белой пеной,
мчался сквозь темно-серую пелену дождя в родной порт. Судовые часы
показывали 2 часа 30 минут ночи...